Гомеопатический препарат: Стафизагрия, Staphisagria

Стафизагрия — это растение, принадлежащее к семейству лютиковых. Для приготовления настоек и растираний необходим порошок из высушенных семян.

В гомеопатию препарат был введен Ганеманом. Патогенез растения можно найти в труде «Чистое лекарствоведение».

Растение оказывает раздражающее воздействие на желудочно-кишечную систему, вызывая рвоту, понос и слюнотечение. Также стафизаргия влияет на спинной мозг, то возбуждая, то угнетая его. Средство действует и на мочеполовую систему, в результате чего наблюдается жжение в канале и частые позывы к мочеиспусканию.

Во время опытов отмечалось, что стафизаргия становится причиной меланхолии и потери памяти. Препарат оказывает воздействие и на кожу — появляется экзема, сухая либо мокрая, кондиломы, бородавки, опухоли. На веках образуется ячмень, воспаляются края.

Костная ткань также поражается. Происходит воспаление слизистой оболочки гортани и миндалин, раздражается желудок, появляется тошнота, которая в утренние часы дополняется головокружением.

Гомеопатическое средство стафизаргия показывает хорошие результаты при морской болезни, сперматоррее и болезнях простаты у пожилых людей. Также помогает при болях в почках, которые усиливаются в ночное время и в утренние часы. Препарат эффективен в случае болезней глаз, таких, как подагрическая офтальмия и хронический ячмень.

Стафизаргия рекомендована при золотушных и сифилитических заболеваниях костей и истощении нервной системы, вызванном половыми излишествами и онанизмом. Гомеопатическое лекарство выписывают в случае болезней кожи, в том числе экземы, зуда, сыпи, бородавок и кондилом.

Стафизаргия помогает при зубных невралгиях и непереносимости мясных продуктов. Отмечено, что данное гомеопатическое лекарство позволяет успокоить боль после хирургического вмешательства. Растение помогает также при головной боли (когда лоб кажется налитым свинцом) и при кашле (сухом и глубоком, ухудшающемся от сигаретного дыма).

Наконец, гомеопатия рекомендует стафизаргию в случае лихорадки, сопровождающейся постоянным ознобом с охлаждением в вечерние часы.

Конкретного конституционального типа стафизаргии не существует. Однако отметим некоторые черты, которые характерны для данного средства. В первую очередь это постоянное половое влечение, по причине которого больной страдает проблемами, вызванными половыми излишествами и онанизмом.

Поступают жалобы на жжение в мочеиспускательном канале. Нередки проблемы с кожей, а кроме того, нервные заболевания.

Гомеопатическое лекарство используется в разведениях от шестого до тридцатого.

Стафизагрия с6 инструкция по применению

Было бы уж очень удобным отнести к генитальному происхождению все связанные с типом Стафизагрии расстройства. Но есть еще одна важная причина, проявления которой мы до сих пор, еще не изучали: это деминерализация. Проявляется она довольно рано, уже с момента прорезывания зубов они чернеют и разрушаются, выкрашиваясь по кусочкам, развивается кариес по краям, и, наконец, весь зуб разрушается. Зубы субъекта типа Стафизагрии подвергаются кариесу с момента своего появления. Когда мы это отмечаем у ребенка 7–8 лет, следует немедленно подумать о Стафизагрии и заняться выискиванием у такого ребенка признаков туберкулинизма.

Мезереум (Дафния) тоже характеризуется расстройствами со стороны зубов. При прорезывании зубы у маленького пациента представляются слишком длинными (как и при гингивите типа Ртути). Креозот тоже характеризуется кариесом зубов, развивающимся преждевременно. Зубы подвергаются кариесу почти с самого момента их появления, чернеют и разрушаются мелкими кусочками. А десны при этом очень болезненны и сильно кровят. Добавим, что деминерализация у больного типа Стафизагрии проявляет себя не только в области зубов, но также в области длинных костей. Такие костные боли проявляются особенно по ночам, как и при типе Фитолакки.

Стафизагрия, Мезереум, Креозот, Фитолакка — вот те четыре средства, вызываемые которыми расстройства могут быть отнесены за счет одной причины — наследственный сифилис или же та застарелая специфическая наследственность, которая требует применения Сифилина.

К этим двум главным причинам развития состояния, подлежащего Стафизагрии (туберкулиночное состояние и сифилитическая наследственность) добавляется третья — аутоинтоксикация. Больной типа Стафизагрии — это субъект деминерализованный, которого нередко излишне откармливают. Вот этим объясняется то ощущение полного расстройства желудка, на которое жалуется больной. У него такое ощущение, точно желудок расслаблен, точно весь живот растянут и куда-то провалился. После злоупотребления мясом больной типа Стафизагрии более не в состоянии его переносить; он всегда чувствует себя хуже после того, как поест мяса, а также после курения. И тем не менее, курить ему хочется. Когда же он покурит, он чувствует себя более больным.

Наконец, последняя причина, доставляющая субъекту типа Стафизагрии возможность обнаружить те симптомы, какие мы уже изучили — это гнев.

Стафизагрия (как лекарство) соответствует скрытому гневу. Индивид раздосадован, обижен, но он не может предаться гневу либо потому, что сдерживается, либо потому, что действительно не имеет такой возможности. И тогда у него на протяжении дня появляется головная боль, колики, разные боли и особенно, мочевые расстройства. У него появляются частые позывы на мочеиспускание; и эти позывы усиливаются тем, что вообще-то эти позывы беспокоят больного именно в промежутке между мочеиспусканиями (а самые мочеиспускания приносят больному облегчение). Кроме того, у него имеются и колики. Судорожные колики (как все судорожные колики) облегчаются тогда, когда больной нагнется вперед. Однако еще два других средства (типа) обнаруживают ту же характеристику: это Колоцинт и Хамомилла. Оба они соответствуют кишечным болям и коликам, наступающим после вспышек гнева.

Субъект типа Хамомиллы — это, например, ребенок раздосадованный и вызывающий досаду у других; он требует себе чего-нибудь, но, получив требуемое, он тут же отбрасывает это; он возбужден и никогда не остается в покое; одна щека у него красная, а другая бледная. У него болят зубы. А когда в результате сильного раздражения он впадает в сильный гнев, у него сейчас же после вспышки гнева начинаются колики, скопление газов, и он уже болен на весь остаток дня. Это ребенок, который не может уснуть и который, как только уснет, обнаруживает горячий пот на голове. Горячие поты головы при засыпании вполне характерны для Хамомиллы.

Гнев при типе Колоцинта представляется еще более непосредственным, чем гнев при типе Хамомиллы. Тут дело касается субъекта, который совсем не представляется нервным и у которого внезапно вспыхивает резкий гнев, а сейчас же после такой вспышки у него появляются колики; у него отходит некоторое количество газов, но это не приносит ему облегчения. И чтобы успокоить свои боли, он оказывается вынужденным сильно надавить на свой живот и согнуться вперед.

Колоцинт, Хамомилла, Стафизагрия — все эти три типа обнаруживают почти одинаковые феномены. Добавим просто, что при типе Стафизагрии мочевые расстройства преобладают, тогда как в клинической картине Колоцинта и Хамомиллы на первом плане стоят расстройства кишечные. Стафизагрия соответствует также тем мочевым расстройствам, какие вызываются охлаждением (Дулькамара).

Больной типа Стафизагрии обнаруживает своеобразное выражение лица: глаза у него обведены кругами, лицо бледное, он очень исхудал, грустный и меланхоличный, стремится к одиночеству. Тут можно бывает отметить два частных признака: с одной стороны признак деминерализации зубов (кариозные зубы с самого момента их появления с черными и развороченными краями), а с другой — бородавки на ножке, обнаруживающие вид цветной капусты, то сухие, то мокнущие. Эти бородавки в форме цветной капусты заставляют, равным образом, подумать о другом средстве (типе): Туйе. Как же различить эти два средства (типа)? Больной типа Туйи отличается конечностями влажными и холодными; кожа у него сальная и влажная. Больной типа Стафизагрии никогда не потеет, кожа у него всегда суха. И тут дифференциальный диагноз несложен.

Мы не настаиваем на лечебных приложениях Стафизагрии при заболеваниях мочевых и половых органов потому, что мы их уже изучали раньше. Два других органа подлежат лечению Стафизагрией — это глаза и кожа.

Расстройства со стороны глаз

Глаз обнаруживает местные, ограниченные болезненные изменения, располагающиеся в области внутреннего угла век. Верхние веки утолщаются больше нижних, края век склеиваются, особенно, по утрам. В области этого утолщения верхних век всегда существует такое раздражение, что больного беспокоит интенсивный зуд. В более или менее выраженной виде имеется состояние хронического блефарита. При наличии больного, пораженного блефаритом, можно последовательно подумать о графите, а потом о Стафизагрии. Особенно подумаем об этой последней тогда, когда в толще верхнего века находим то твердые узловатые утолщения, квалифицируемые в качестве кист, то ячмени, так и оставшиеся в стадии затвердения, не развиваясь и не нагнаиваясь. У больного также отмечаются расстройства зрения. Буквы пляшут у него перед глазами или виднеются, как в тумане. Больной типа Актеа рамемоза (Цимицифуга) тоже жалуется на туман, который отделяет его от окружающей среды, но в этом случае дело заключается скорее в психологическом явлении.

Расстройства со стороны кожи

Большой характеристикой кожи при типе Стафизагрии является то, что она суха и никогда не потеет. Но она также является седалищем высыпаний и зуда. Зуд, впрочем, иногда появляется и без высыпания, выражен сильно, возникает то в одном месте, то в другом; облегчается от расчесывания, но обычно тут же появляется вновь в другом месте. Может существовать без наличия болезненных изменений тканей.

Экзема может быть с толстыми корками и с раздражающим просачиванием; от соприкосновения тканей с этой раздражающей жидкостью образуются мелкие пузырьки, что в свою очередь способствует местному распространению экземы. Эта экзема оказывается более выраженной в области роста волос, на лице, по краям век. Мы тут вновь находим показания к назначению Графита (хронический блефарит) или Серы йодистой, когда глаза приобретают вид ветчины) и когда у больного на лбу видны акнэ в виде точек.

Мезереум. Характеризуется значительно более плотными корками, чем при типе Стафизагрии; под этими корками просачивается густая жидкость, беловатая, как гной. Эта секреция издает очень дурной запах. Когда все это происходит в области волосистой части головы, происходит склеивание волос жидкостью дурного запаха.

Графит. Тоже соответствует случаям клейкого секрета. Экзему или болезненные изменения кожи при типе Графита можно охарактеризовать одним словом: клейкий лишай. Действительно, мы находим у больного корки, а под ними сочится жидкость, не являющаяся гноем и она не обладает дурным запахом: это жидкость густая, вязкая, как мед. Одновременно с этим у больного отмечается зуд, ухудшающийся зимой.

Наконец, при типе Стафизагрии можно бывает отметить чередование болей ревматических с кожными расстройствами. Когда больного мучает ревматизм, в это время у него нет высыпаний, но когда выступает высыпание, сопровождаемое зудом, тогда исчезают проявления ревматизма.

Это приводит нас к обсуждению другого средства (типа), характеризуемого одновременно ревматизмом и экземой: это Рус токсикодендрон. Источником высыпания являются пузыри, крупные и большого протяжения, из которых истекает особенно жгучая жидкость. Этот зуд не облегчается от расчесывания. Больной типа Рус токсикодендрон одновременно страдает зудом, экземой, а также и ревматизмом, напоминаем, что у больного типа Стафизагрии происходит чередование болезненных проявлений (ревматизма и кожных расстройств).

У больного типа Стафизагрии отмечается болезненное повышение чувствительности: такой больной крайне (болезненно) обидчив. Малейшее действие или слово его задевает и поражает очень глубоко. Он раздражается, обижается, негодует. Если он овладевает своими импульсами, зарождение которых он в себе ощущает, то тогда от такого «ушедшего во внутрь гнева» появляются расстройства, мочевые или пищеварительные. Простая обида поражает очень сильно и вызывает у него появление настоящей болезни. Иногда появляются функциональные расстройства, вроде головной боли, боли в груди, в животе, колики, которые не имеют другой причины и иного основания, кроме состояния сильного нервного раздражения, до которого его довели. В общем, субъект типа Стафизагрии грустен, меланхоличен, замкнут. Это выявляется у него уже в детстве. Ребенок, подлежащий Стафизагрии угрюм и в дурном настроении уже при пробуждении. Дурное настроение уже при пробуждении свойственно и Ликоподию; но при типе Ликоподия у ребенка страдает печень; у него наступают кризы ацетонэмии, по поводу которой приходится давать сенау; или кризы ацетанэмии, которые стихают по мере того, как дают больному Ликоподий, являющийся показанным тут почечным средством. У ребенка имеются другие нервные проявления: с криком требует чего-либо, а получив, отбрасывает. Это показание к Хамомилле. Наконец, другой ребенок. По мере роста обнаруживаются его сексуальные потребности или половое возбуждение. У него может развиться мастурбация, вызывающая ряд местных или общих расстройств, которые мы уже упоминали и которые приводят больного к астении, осложненной исхуданием, которое увеличивает ту деминерализацию, которая уже проявила себя кариесом в момент появления зубов. При таких обстоятельствах явно выступают показания к назначению Стафизагрии.

Стафизагрия 6 гомеопатия инструкция - формы для любых задач

Раствор фурацилина спиртовой и его применение. Это значит, из всего обилия гомеопатических препаратов выбирают одно, с учетом его реакции на окружающую среду, что для определенного человека. Это означает, для исцеления от этого недуга необходимо употреблять вещество, вызывающее такие же симптомы, что ежели в организме человека находится какое-либо нарушение. Стафизагрия может употребляться в качестве конституционального лекарства. Это травянистое растение относится к семейству лютиковых и насчитывает приблизительно 370 видов. Для определения необходимости назначения продукта доктор - гомеопат разглядывает жалобы пациента в комплексе, оценив его душевное и физическое состояние, прописывает исцеление в личном порядке. Также назначают стафизагрию для исцеления симптомов мужского климакса и кризиса среднего возраста. Лечатся разные дерматиты, бородавки. Стафизагрию назначают также при вечерней лихорадке, ревматизме; при гормональных расстройствах у женщин; при сухом кашле, в особенности нарастающем от вдыхания табачного дыма, завышенной потливости. Как жить далее, ежели удалена щитовидная железа. История использования стафизагрии в гомеопатии. Все - таки, следует использовать хотя бы посоветовавшись с доктором, что хоть какое лекарственное средство, в том числе и стафизагрию. Девченки, согласна, с вами вполне. Лечущее средство нимесил - аннотация по применению. Гомеопатический продукт ликоподиум: аннотация и отзывы. Сейчас высушенные семечки стафизагрии с фуррором употребляются в составе гомеопатических препаратов с одноименным заглавием, в официальной же медицине растение не отыскало внедрения. Сыпи, приобретенные ячмени и тому схожее с фуррором используют в подагрической офтальмии - при мощной слезоточивости и сухости глаз, кондиломы. В качестве конституционального лекарства стафизагрия в особенности нередко прописывается замкнутым детям, плаксивость, болезненная реакция на прикосновения, нежданные вспышки гнева, которым свойственна завышенная ранимость. Избавляет симптомы зубных невралгий, возникающих при действии холода на эмаль. Для исцеления морской заболевания продукт нужно принять до момента появления симптомов укачивания. Достаточно обширно всераспространено в южной европе, юго - восточной азии и китае, в горных районах африки. А я считаю, что это не плохое растение. Самолечение традиционно ни к чему хорошемку не приводит. Мазь живокоста: аннотация, отзывы и аналоги. Отзывы о креме розамет. Может вызвать чувство меланхолии и даже утраты памяти. Отзывы о мамоклам полезно прочесть. Продукт рекомендован людям, угнетения обид и культивирования в для себя отрицательных чувств, страдающим от внутреннего сдерживания гнева. И ежели лечущее средство выбрано правильно, то оно обязано устранить все симптомы недомоганий. Понятно, что в базу исцеления гомеопатическими продуктами заложен принцип подобия. Считаю, тоже, что непременно нужна консультация доктора. Сам гиппократ использовал стафизагрию в качестве рвотного средства, а древнейшие римляне избавлялись с ее помощью от кожных паразитов и раздражающей чесотки. Потому почти все растения, токсичны, используемые в качестве сырья для производства гомеопатических препаратов. Растение направило на себя внимание еще в давние времена. У пожилых людей, характеризующийся повышением предстательной железы и учащенными позывами к мочеиспусканию. Облепиха при беременности полезна и маме и малышу. Для того, его используют в многократном разведении водой либо спиртом, чтоб ядовитое действующее вещество исцеляло.

Стафизагрия 6 гомеопатия инструкция

Группа: Пользователь
Сообщений: 7
Регистрация: 20.02.2013
Пользователь №: 19619
Спасибо сказали: 5 раз(а)

стафизагрия 6 гомеопатию инструкция

Готовить данные по подходящим участкам бухгалтерского учета для составления отчетности. Поиск работы - тоже работа. Участвовать в определении содержания главных приемов и способов ведения учета и технологии обработки бухгалтерской инфы. Осуществлять контроль за работой по ведению бухгалтерского учета обязанностей и хозяйственных операций реализация услуг, движение валютных средств на денежных и рублевых счетах, расчетов с поставщиками и заказчиками за оказанные сервисы.

30.01.2016, 14:17
автор: pepsicola

Фармакологический справочник включает информацию о составе и форме выпуска, методе внедрения фармацевтических препаратов, противопоказаниях, показаниях к применению, побочных действиях, лекарственных компаниях, содействии фармацевтических средств, фармакологическом действии. Цианокобаламин является принципиальным фактором кроветворения, нужен для синтеза миелина.

10.11.2015, 10:52
автор: Esanti

Стафизагрия, гомеопатический препарат

из книги Джордж Витулкас, Суть Materia Medica

Главная идея, характеризующая Staphysagria, — ПОДАВЛЕ­НИЕ ЭМОЦИЙ, особенно эмоций, сосредоточенных вокруг ро­мантических отношений. Пациенты типа Staphysagria очень легко возбуждаются. Когда они не дают своему возбуждению естест­венного выхода, их проблемы часто осложняются. Это может про­являться двумя основными способами, характерными, для жен­щин и мужчин. У женщин эмоциональное подавление вызывает состояние доброй пассивности и смирения, — разновидность за­стенчивости. У мужчин эта чувствительность бывает не так оче­видна; внешнему миру они кажутся мужественными, даже жёстки­ми, но внутри испытывают ту же деликатную чувствительность и романтическую уязвимость.

Женщина типа Staphysagria довольно деликатна и очень взвин­чена. Она — добрый человек, очень внимательный к другим. Это человек, который считает, что её проблемы — это её проблемы. Они никогда не станет бременем для других. В начале гомеопати­ческого опроса пациентка типа Staphysagria даст очень мало ин­формации. Она стремится говорить только о конкретных пробле­мах. Это не потому, что она действительно замкнутый человек, а просто потому, что она не хочет обременять врача. Женщина типа Staphysagria не общительна и не властна. Она сдержанна, но добра. Если врач выкажет искренний интерес и симпатию, то па­циентка быстро раскроется. Это явный контраст по сравнению с Ignatia, которая по-настоящему сдержанна: пациентка типа Ignatia отчуждена и насторожена, её трудно заставить открыться.

Пациент типа Staphysagria никогда не бывает эгоистичным, грубым или гордым. Даже мужчина типа Staphysagria, который может казаться сильным и мужественным внешне, очень чувстви­телен и застенчив внутри. В нём есть настоящая покорность, выте­кающая из внутреннего предположения о бессилии. Пациентка типа Staphysagria чувствует себя не способной бороться даже за свои собственные права. В первые годы у неё бывает несколько стычек, и сколь бы мелкими они ни были, она быстро учится под­чиняться в любой ссоре или когда ей навязывают что-либо.

Даже когда она права, и кто-нибудь обращается с ней не­справедливо, она не даст сдачи. Она проглотит своё негодование, но ключевым отличием Staphysagria является то, что нет никакой горечи. Пассивное подавление эмоций является тогда спусковым крючком для патологической картины Staphysagria. Хотя она остаётся в своём чувстве бессилия доброй, внутри происходит глубокое ослабление процесса излечения. На ментальном уровне развивается некое отвердение, или УПЛОТНЕНИЕ. Эмоциональ­ное никогда не вылечивается до конца, и врождённая чувстви­тельность пациентки даже возрастает. Она чувствует себя ещё уязвимее, менее настойчива, и поэтому подавляет свои эмоции ещё больше, чем раньше.

Процесс уплотнения в результате подавления можно частично наблюдать на физическом уровне. Раны заживают с трудом. Если продолжить аналогию с эмоциональным планом, то это значит, что они становятся твёрже или «горче». Вместо этого повреждённые ткани затвердевают и уплотняются. Появляются твёрдые мёртвые опухоли или хронические уплотнения разных видов. Это особенно верно в отношении половых органов (яичников, матки, яичек), как и можно было ожидать с учётом романтического или сексуального возбуждения и чувствительности пациента типа Staphysagria. Хо­роший пример этого процесса — эволюция ячменей. У Staphysagria ячмени не просто появляются и исчезают, как у других людей; после них остаются маленькие затвердевшие пятна уплотнений, которые не проходят со временем.

Staphysagria — один из нескольких препаратов, характеризу­ющихся недомоганиями от горя. И здесь у Staphysagria наблю­дается некоторая «доброта» перед лицом горя. В противополож­ность ей, пациенты типа Ignatia и Natrum mur, пережившие много горя, ожесточаются; как будто внутри вырос шип, и до них ста­новится трудно добраться. Если изучить таких пациентов глубже, вы увидите ожесточённость, грубость, которая колется, как шип. У Staphysagria, напротив, ваши попытки встречают некое доброе смирение.

Ключевой аспект недомоганий Staphysagria от горя — то, что они всегда связаны с романтическими отношениями. Продолжи­тельное страдание, которое они испытывают, редко возникает из таких огорчений, как профессиональные неудачи, резкие финан­совые изменения или даже смерть в семье. Они приятные люди сами и хорошо ладят с другими; если происходит полное изме­нение ситуации в деле, которым они занимаются, они легко вос­станавливаются и двигаются дальше. В противоположность им, пациенты типа Aurum после деловой неудачи впадают в полный коллапс: потерпев убыток, они стреляются или прыгают с высо­кого здания. У Ignatia или Natrum mur. тщательное изучение анам­неза покажет, что проблемы появились после смерти родствен­ников или любимых людей. У Staphysagria страдание возникает чаще в связи с романтическими разочарованиями.

Доброе смирение пациента типа Staphysagria — это разно­видность застенчивости, хотя Кент не включил Staphysagria в рубрику «Застенчивость», причина этого в том, что такие паци­енты могут не выглядеть застенчивыми на публике — на работе, на вечеринках и т.д. Они — приятные люди и могут быть вполне дружелюбными. Их застенчивость проявляется, когда они встре­чают человека, который привлекает их романтически. Тогда они начинают активную жизнь в фантазии, но слишком боятся бли­зости; в этом причина и условия их застенчивости.

Как я уже сказал, пациент типа Staphysagria очень возбудим. Он легко возбуждается в романтических отношениях. Психиче­ская сфера фантазий и романтических образов сильно стимули­руется. Женщина думает о своём любовнике целыми днями. Прежде чем заснуть ночью, она прокручивает в своём сознании встречи со своим любовником и воображает будущие возмож­ности. Её проблема возникает, однако, когда эти отношения реализуются. Ей комфортнее на расстоянии. Её может легко и пол­ностью удовлетворить чисто платоническая связь. Такой пациент может получать большое удовольствие от такой ментальной связи в течение многих лет.

В связи с сильной возбудимостью и тем фактом, что её чувст­вам нет никакого естественного выхода, пациентка типа Staphysagria придаёт слишком большое значение пустякам. Мел­кие поступки вроде того, приветствовал ли её любовник с ожида­емым энтузиазмом, преувеличиваются несоразмерно реальности. Она легко удовлетворяется пустяками, но может и сильно мучить­ся от них. По этой причине, а также из-за её боязни выйти за рамки ментализированного романтизма, многие её связи продолжаются недолго. Она испытывает разочарования, и её уязвимость растёт.

Таким образом, у пациентов типа Staphysagria наблюдается много романтических огорчений. Они легко возбуждаются, фанта­зируют, а затем разочаровываются. После того как такие эпизоды повторяются несколько раз, у них начинает развиваться патология на физическом уровне. После разочарования или конфронтации они страдают поносом, частым мочеиспусканием, появляются затвердевшие опухоли, увеличивается предстательная железа и т.д. Они могут страдать головными болями и испытывают характерное деревянное ощущение во фронтальной или затылочной области. Это ощущение дерева весьма характерно и соответствует процессу уплотнения, наблюдаемому и на других уровнях.

Важно подчеркнуть, что пациенты типа Staphysagria очень легко возбуждаются. Все пять чувств могут возбудиться до уровня лихо­радки. В сочетании с их страхом интимности это естественным об­разом обусловливает сильную тенденцию к мастурбации, которой известна Staphysagria. Фантазия пациента типа Staphysagria дости­гает такой большой интенсивности, что требует выхода, и пациент удовлетворяет эту потребность путём мастурбации.

Из-за своей большой чувствительности пациенты типа Staphysagria часто обнаруживают артистические склонности. Од­нако эта склонность обычно связана с артистической работой в одиночестве, т.е. искусством, музыкой, поэзией. Было бы очень необычно обнаружить, что Staphysagria показана экстравертированному сценическому актёру или певцу. Можно, например, встретить морского капитана, нуждающегося в Staphysagria. Вашим первым впечатлением будет никогда не предлагать

Staphysagria человеку, занимающему должность, требующую такой настойчивости и жёсткости. Однако затем вы обнаружи­ваете, что внутри он обладает весьма тонким эстетическим чув­ством и на досуге пишет романтические стихи. Такой образ может навести на мысль о Staphysagria.

Я помню мужчину 35 лет, который очень хорошо соответст­вовал Staphysagria. Это был приятный человек, который легко заводил друзей, но хронически не решался на настоящую любов­ную связь. Он не был гомосексуален, а просто боялся интимных отношений. Он признался мне, что его главная проблема — мас­турбация. Он чувствовал себя вынужденным мастурбировать еже­дневно с возраста 7 лет до 35. На некотором уровне он почув­ствовал, что это слишком много, и постоянно решал себя сдер­живать, но на следующий день его воля ослабевала, и он про­должал привычное занятие. Это стало для него огромной про­блемой. Я считаю, что если бы он не получил Staphysagria, то постепенно дошёл бы до ужасного состояния.

Когда такие чувствительные люди испытывают горе или прямую конфронтацию, их нервная система подвергается сильному воздей­ствию. Они сразу начинают страдать от внутренней дрожи, и посте­пенно она может перейти в настоящую хорею. Может быть также поражена система кровообращения — может повыситься кровяное давление или произойти неравномерное распределение крови в теле. Лицо может быть красным или белым, а лица синюшными.

На основании описанного до сих пор образа читатель может легко предсказать действие Staphysagria на сексуальную сферу. Сначала происходит возбуждение, особенно когда любовника нет рядом с пациентом. Это возбуждение снимается мастурбацией. Однако всякий раз, сталкиваясь с настоящей сексуальной ситуа­цией, пациент становится импотентным или фригидным.

У детей мы, конечно, не наблюдаем того же образа, что у взрос­лых. Тем не менее, подавление всё равно является важной темой. Вы можете увидеть замедление умственного развития, вызванное осуществлённым родителями или учителями подавлением естест­венных наклонностей. Я помню ребёнка 11 лет, который был умён, дружелюбен и общителен, пока в возрасте 6 лет не пошёл в школу. Ко второму году в школе он уже отставал в учёбе. Ко вре­мени, когда он пришёл ко мне, он казался всем умственно отста­лым. Он полностью пропустил 3 года школы. Его поведение создавало много проблем. Он привык так часто бить свою мать, что сна­чала я назначил Stramonium, но безрезультатно. Наконец, я осоз­нал, что поворотной точкой в этом случае был момент, когда он пошёл в школу, и я стал настойчиво расспрашивать об обстоятель­ствах того времени. Оказалось, что мать и отец много дрались, что, несомненно, повлияло на ребёнка, но это продолжалось много лет. Наконец, я обнаружил, что он был левшой от природы, пока учи­тель не заставил его писать правой рукой, «как все остальные дети». Из прошлого опыта я знал, что такое подавление может ока­зать мощное влияние. На этой основе я дал Staphysagria, и этот ребёнок сейчас не только может справляться со своими школьны­ми заданиями, но и быстро навёрстывает 3 потерянных года.

На позднейших стадиях патологии Staphysagria сверхчувстви­тельность может проявляться как чрезмерная раздражительность. Staphysagria может стать деструктивной и буйной — не в такой степени, как Stramonium, но всё же большой. На этой стадии можно легко перепутать Staphysagria с Coffea. Оба очень возбу­димы. Их чувства, особенно слух, могут стать очень чувствитель­ными, хотя не сравнимы со Stramonium.

Стадии на ментальном уровне вполне предсказуемы исходя из основного образа Staphysagria. Сначала, после сильного горя или конфронтации, возникает внутренняя дрожь. Затем она может перейти в хорею; я наблюдал несколько больных хореей, излеченных с помощью Staphysagria. Затем может наблюдаться потеря памяти. Пациент умственно устаёт и становится забывчи­вым. Он может прочитать что-нибудь и не вспомнить только что прочитанное. Уплотнение, которое так заметно на физическом уровне, постепенно достигает и ментального. Интеллект стано­вится «уплотнённым», негибким. Возникает некая разновидность слабоумия. Пациент не может правильно воспринимать новые идеи или внешние впечатления, и просто сидит и смотрит перед собой. Снова, вместе со многими другими препаратами, Staphysagria может быть показан в старости, когда в анамнезе имеется процесс хронического подавления и уплотнения.

Секс может выродиться в похотливость или сладострастие. Наслаждение за пределами естественного. Чрезмерное погруже­ние в сексуальные отношения. Обнаруживает себя в состоянии, когда все диктуют, что он должен делать с ними (если он уча­ствует в нескольких связях). В его сознании может возникнуть состояние, когда он совершенно не контролирует свою жизнь, каждый может делать что хочет. Они позволяют вовлекать себя в ситуации, которые им на самом деле не нравятся. Не может сказать «нет». Через некоторое время могут возникнуть неприят­ности. Может произойти увеличение предстательной железы из-за беспорядочных половых связей, похотливости или продолжитель­ного поддержания эрекции для удовлетворения других. Тем самым он заставляет гормональную систему работать неестественным об­разом. Становится импотентом после предыдущих напряжений, что корректируется с помощью Staphysagria (при этом главным препаратом при импотенции является Lycopodium). Может ни с того ни с сего испытывать ночью болезненные эрекции, которые длятся долго и очень болезненны.

18-19:00 мск Открытый класс - изучения Органона Врачебного искусства. Ответы на вопросы, разбор актуальных тем. 19-22:00 мск Практические занятия - разбор живых случаев, практика реперторизации и изучение Материя Медика выбранных гомеопатических препаратов. Пароль и ссылка будут высланы после регистрации

В рамка воскресных вебинаров проводится разбор и обсуждение живых случаев. Принимаются заявки на бесплатную гомеопатическую консультацию…

Стафизагрия гомеопатия - показания к применению

Стафизагрия (Staphysagria) - дельфиниум.

Препарат Стафизагрия можно применять для гомеопатического лечения детей.

• Увеличение желез;
• Энурез;
• Заболевания мочевого пузыря;
• Резаные раны (после хирургических операций);
• Кожные заболевания.

Мы пришли к выводу, что в гомеопатии данный препарат показан детям, которые с самого раннего детства отличались повышенной чувствительностью и по натуре являются интровертами. Как правило, гомеопатический препарат Стафизагрия используется в качестве конституционального лекарства, которое прописывают на основании анализа типичного поведения.

Типичное поведение ребенка

Дети, которым показан гомеопатический препарат Стафизагрия, все принимают близко к сердцу и могут расплакаться от малейшего замечания.

Они плаксивы, хотя не любят демонстрировать свои чувства. Время от времени случаются вспышки гнева, во время которых дети могут даже бросать вещи.

Демонстрацией внутреннего напряжения может служить энурез. Подобные явления часто случаются, если ребенок испытывает стресс, например, если его дразнят в школе. В других случаях волнение может проявиться в виде кожного заболевания.

Если в дополнение к имеющим более явное проявление физическим недугам ребенок находится в состоянии непрерывного стресса, его унижают, оскорбляют или оказывают какое-то иное давление, то гомеопат может выбрать именно препарат Стафизагрия, для того чтобы помочь ребенку.

В чисто физическом отношении, если при малейшем прикосновении к больному месту становится хуже, то, возможно, следует применять препарат Стафизагрия. Ребенок, которому показан для применения этот гомеопатический препарат, не любит, чтобы его «трогали» (физически или эмоционально), поскольку чувствует себя уязвимым.

Другие статьи на эту тему:

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СИМПТОМА «НЕГОДОВАНИЕ» (на примере Staphysagria и других конституциональных типов)

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СИМПТОМА «НЕГОДОВАНИЕ»

(на примере Staphysagria и других конституциональных типов)

Один из путей глубокого понимания лекарства — это анализ понятий, которые определяют его главные характеристики, как это сделано в реперториумах и классических текстах по Materia Medica. Например, как «безразличие» замотанной, самоуничижающейся Sepia отличается от «безразличия» отстраненного Lycopodium, или подавленного Natrum muriaticum, или Staphysagria, или от апатии ранее блиставшего Phosphorus? Или что имеет в виду Кент под словом «разборчивый»? Почему Arsenicum album и Nux vomica являются единственными лекарствами, занесенными в эту рубрику, тогда как из опыта мы знаем, что Natrum muriaticum, Silicea, Sulphur и некоторые другие конституциональные типы также «трудно порадовать, легко расстроить» (определение слова «разборчивый» из словаря Уэбстера)? Один из ответов подсказывает глава «Nux vomica»: возможно, два первых типа более склонны быть разборчивыми во всём, тогда как остальные — только в некоторых, избранных вопросах.

В этой главе будет подвергнута подробному, детальному анализу одна из характерных и сильно выраженных эмоций препарата Staphysagria — негодование со всеми скрытыми смыслами и вариациями; также будет проведено сравнение этого ключевого симптома с «негодованием» других полихрестов. Благодаря этому методу одно точно определенное слово или ключевой симптом вместе со сравнительным анализом клинической картины может прояснить глубинную природу и нарисовать портрет личности этого специфического конституционального типа.

В гомеопатии часто бывает трудно отличить Staphysagria от Ignatia, Natrum muriaticum, Nux vomica, Arsenicum album, Lachesis и некоторых других конституциональных типов, когда имеются в основном ментальные симптомы. Какое из этих лекарств лучше подходит для пациента, раздираемого болью, злобой, обидой, негодованием или другими эмоциями, если все эти патологические состояния присутствуют в патогенезах этих препаратов?

Конечно, врач при подборе нужного лекарства всегда должен учитывать совокупность всех имеющихся симптомов: в случае умственного или эмоционального разлада Staphysagria он обращается к физическому расстройству — женский цистит, мужской простатит, предательские ячмени на веках, опухшие или затвердевшие миндалевидные железы, аденоиды, боль в ушах при глотании, постоянная внутренняя дрожь. Он также должен принять во внимание черные крошащиеся зубы, сильные колющие боли в сердце, очень чувствительный к боли зуб или геморрой. Все они являются ценными, указывающими на нужное лекарство симптомами. Но если врач не может выявить у эмоционально истощенного пациента характерный физический симптом, указывающий на нужный препарат, то будет вынужден прибегнуть к анализу тонких отличий в психическом состоянии, которые помогут определить лекарство, отличное от ближайших его родственников.

Начнем исследование «негодования» в феноменологическом смысле с анализа его проявления у Staphysagria. Кент указывает на подавление как на один из лейтмотивов всего патогенеза этого препарата: «назначается в случаях, когда жалобы появляются из-за сдерживаемого гнева, подавленной ярости, подавленных чувств». Этот штрих позднее был использован при исследовании картины этого лекарства Тиллером и другими. Каким бы спокойным и контролирующим себя ни казался Staphysagria внешне (часто этот человек сдержан и скрытен), каким бы «веселым, разговорчивым, радующимся жизни» (Ганеман) он ни был, внешнее спокойствие скрывает огромный пласт ущемленной гордости, растоптанных надежд, раздражения, унижения или разочарования в любви.

Все эти подавленные чувства вместе с явным гневом, нарушенной сексуальностью и «натянутыми» нервами (черты, отличающиеся от постоянно повторяющихся у Staphysagria) образуют «ведьмино варево, булькающее потенциальными бедами», сущность или основная отличительная черта которого — негодование.

Подавленное или выраженное в конкретной форме негодование («возбуждение до ярости и негодования низким, недостойным или бесчестным», Уэбстер) является характерным «выплеском» сильных и горестных эмоций непризнанной, униженной или опустившейся личности Staphysagria. И со временем все его «люблю» и «не люблю», действия и реакции могут диктоваться чувством непреодолимой обиды.

Классический патологический тип Staphysagria — человек, оскорбленный в недостойной ссоре. Внешне он не реагирует на выпады, фактически он «бессловесен» (Кент) в своём негодовании и «считает ниже своего достоинства вступать в схватку, подавляет свой гнев и приходит домой больным, дрожащим и истощенным» (Геринг). Позднее он начинает страдать от умственного возбуждения, усталости и неспособности сконцентрироваться: «путаница от глупости и тяжести… с угнетенным духом и ускользающими мыслями… когда он думает о чем-либо, очень многие вещи смешиваются и в таком виде предстают перед ним, он никак не может избавиться от них и совсем забывает, о чём он хотел подумать; слабость памяти; прочитанный текст через несколько минут вспоминается с трудом» (Ганеман).

Его сдержанность и молчание являются причиной его физических заболеваний, таких как бессонница («отсутствие сна после огорчений; сонливость целый день, бессонница ночью», Кент), различные дергающие, рвущие, тянущие и давящие головные боли или «острые, жгучие уколы, как иголками» (Ганеман), многочисленные болезненные высыпания на коже, заболевания мочевых органов (чувство давления в мочевом пузыре, чувство, как будто он полон, раздражение мочевого пузыря с частым мочеиспусканием, ощущение, как будто по мочеиспускательному каналу постоянно катится капля, задержка мочи у пожилых людей при заболеваниях простаты, жжение в мочеиспускательном канале после мочеиспускания и т. д.), желудочно-кишечные спазмы («колики после негодований», Геринг), некоторые очень специфические невралгии (тройничного нерва), заболевания глаз и век, включая ирит, конъюнктивит, блефарит, рези в глазах и ячмени. У Staphysagria в первую очередь, как правило, поражаются конечности и суставы. Например, множество случаев седалищных и артритных болей были облегчены Staphisagria (только после многих проверок обнаруживается хорошо скрытое негодование, вызвавшее это состояние).

Возникает вопрос, почему человек этого типа подавляет свою ярость, почему он безмолвствует, когда его оскорбляют, вместо того, чтобы ответить тем же? Что довело его до этого плачевного состояния, когда он не способен защитить себя?

Прежде всего, у Staphysagria очень ранимая и гордая натура — это скорее не чувство своего превосходства, а стремление сохранять своё достоинство и самоуважение при любых обстоятельствах. Он хорошо чувствует, как его воспринимают окружающие и что они о нём говорят, он сверхчувствителен к злости и неудовольствию, проявляемым другими людьми по отношению к нему, и чувствует себя обязанным изменить их мнение в лучшую для себя сторону («чувствителен к тому, как воспринимают его окружающие; его гордость легко уязвима, но стремится, чтобы об этом никто не догадался, а тем более, не заметил», Уитмонт). Таким образом, подавляя своё возмущёние и призывая себя к покорному унижению, он старается изо всех сил умиротворить и расположить своего обидчика к себе, и, как и можно было предвидеть, вследствие всего этого он вынужден мириться даже с ещё большим оскорблением и обидами.

Человек этого типа не только сознательно отказывается от защиты своих прав, но и может обдуманно накликать на себя неприятности из благородных побуждений: он хочет быть добрым и оказывать помощь (его нрав «мягкий и добрый», Геринг, рубрика «конституция») и, естественно, стремится добиться умиротворения или, может быть, он сохраняет идеалы дружбы, семейной гармонии или профессиональной солидарности, и все они требуют покорности. Кроме того, он боится своих внутренних «взрывов неистовой страсти» (Берике). Хотя он прекрасно осознаёт свои эмоции, но не всегда способен справиться с ними, и его отличительная «дрожь во всем теле» — это физическое проявление его неуправляемого возбуждения. Он не смеет расслабиться, ставя в опасное положение своё так высоко ценимое, но всё равно такое шаткое самоуважение.

Иногда пациент, нуждающийся в Staphysagria, смиряет свою злость и гасит обиду не из гордости или благородства, а просто по необходимости: находясь в положении зависимости и вынужденного подчинения или имея более низкий социальный статус, не способный ответить или переадресовать несправедливость, он сдерживается здравым смыслом и инстинктом выживания. Типичным субъектом, испытывающим подобное возмущёние, является сознательный и способный рабочий или служащий, который постоянно не соглашается на повышение, увеличение зарплаты, продление сроков работы в его пользу против обычных и всякие другие формы признания, отказываясь от них в пользу менее достойного и компетентного, но, возможно, более обаятельного коллеги. Потерпевшая сторона — «серьезный, молчаливый, занятый собой, он мало разговаривает» (Ганеман) — не выступает против несправедливости, творимой вышестоящими просто из чувства бессилия и неспособности добиться изменений.

Внутренняя низкая самооценка и чувство собственной малоценности может также заставить Staphysagria покорно сносить оскорбления и даже незаслуженные обвинения. «Существует нечто во мне, что заставляет меня радоваться обвинениям наряду с тем, что меня обижают и эксплуатируют», — призналась одна пациентка.

Однако при действии лекарства запуганный и долго терпевший индивидуум может взбунтоваться и выступить против своего вышестоящего начальника или угнетателя без страха и трепета, а главное, не взрываясь неуправляемым негодованием. Он может даже предпринять определенные конструктивные шаги для своей защиты. Одна «озабоченная» и «боязливая» (Ганеман) пациентка, жена человека с властным характером, у которой чувство собственного достоинства долго находилось в дремлющем состоянии, была «разбужена» приемом Staphysagria и призналась: «Даже человек с покорностью червя, как у меня, стал наконец способным собрать всё своё мужество и предпринять какие-то действенные меры для исправления существующего положения».

Можно предположить, что желание Staphysagria бороться против навязывания чужой воли может возникнуть само по себе, но выражаться в менее конкретной и действенной форме (т. е. в виде разрозненных действий или в виде бессильного возмущёния), что более разрушительно для индивидуума.

Приведённая картина покорности против воли делает понятным, почему этот конституциональный тип выбрали своей жертвой даже москиты: въедливое насекомое, действительно, предпочитает кровь человека-Staphysagria всем другим. Какой бы возмущённой ни была Staphysagria, она остаётся беспомощной жертвой этого фатального притяжения до тех пор, пока несколько доз лекарства в средней потенции не изменят её и не избаваят от кровопийц (в народной медицине тинктура Staphysagria издавна используется в качестве местных компрессов против головных вшей).

Физической параллелью раздирающих Staphysagria чувств является картина плохих последствий «разрезанных тканей» (Берике): медленное и болезненное заживление «резаных ран» (Геринг) после хирургических операций (особенно на животе: грыжа, удаление матки, кесарево сечение, простатит и т. д.) с постоперационными задержками мочи; парезы или растяжения любых запирающих мышц; травмы при удалении зубов; постхирургические невралгии и т. п. Точно так же, как Staphysagria реагирует негодованием на любое совершенное грубое нарушение закона, так и нежелание выздоравливать (или синдром «никогда уже не чувствовал себя хорошо») является реакцией возмущёния тканей на унижение быть разорванными или разрезанными.

Интересным, поскольку несколько менее традиционным, был случай с одной женщиной, которая пришла на прием к врачу-гомеопату по поводу ранения груди тупым предметом. Три дозы Bellis perennis 200 X, специфического и высокоэффективного средства при травмах груди, сразу же избавили её от боли, но ещё сильнее этим ранением была задета её психика. Несколько неохотно (поскольку была сдержанным по натуре человеком) она признала, что пережила разрыв с любимым мужчиной и после этого стала сомневаться, что сможет ещё кому-нибудь понравиться, и так и не смогла смириться со своим одиноким положением. И когда бы она ни погружалась в это своё состояние, снова и снова испытывала отзвук той режущей боли в груди, и только Staphysagria помогла ей излечить и физическую боль, и раненую психику.

Каковы бы ни были причины и обстоятельства, лежащие в основе хорошо известного «молчаливого негодования» Staphysagria, происходит ли оно от гордости или смирения (которые являются двумя сторонами одной и той же медали — вынужденное смирение легко превращается в раненую гордость, а затем переходит в негодование), но индивидуум подавляет инстинктивное зло и обиду и надевает власяницу мученичества.

Это не жалобщик типа Sepia или Arsenicum album, который использует мученичество для привлечения внимания к своим нуждам. Он больше напоминает стоического Natrum muriaticum, который из чувства гордости отказывается демонстрировать своё возмущёние публично и молча страдает от своего унижения (это обычно первая стадия начинающегося патологического состояния у этих конституциональных типов). Таким образом Staphysagria стремится доказать себе и другим свою силу и стойкость: он способен выдержать давление чужой воли, дурное обращение и нещадную эксплуатацию; он имеет внутреннюю силу, и, осознавая свою правоту, может выдержать любое оскорбление, каким бы чудовищным оно ни было. Кроме того, потребность мученичества, смелого и благородного, может быть настолько сильной, что человек станет сознательно стремиться к такого рода испытаниям.

Но мало кто из нормальных людей способен молчаливо носить «власяницу мученичества» всю жизнь. В один прекрасный момент истинные чувства человека должны найти выход, а затраченные усилия — вознаградиться аплодисментами (вторая стадия). Иногда подавленные эмоции выходят на поверхность косвенно в виде «печали, склонности плакать, безразличия, раздражительности» (Ганеман). Иногда подавленное, зажатое унижение ищет более драматических или агрессивных «стремительных» (Берике) форм облегчения, но таких, которые бы не угрожали самоуважению и гордости этого индивидуума в его способности выстоять. Доведение себя до «праведного гнева» (Беннингхаузен) обычно служит для такой цели; и в самом деле, во многих случаях негодование является единственной агрессивной ноткой у этого во всем остальном «доброжелательного» (Ганеман), даже скромного индивидуума.

Негодование освобождает человека этого типа от внутреннего гнева и чувства угнетения, потому что его легче вынести, чем смущение, стыд и оскорбление. Гордая Staphysagria не слишком охотно оповещает мир о своих унижениях, поскольку это только усугубляет это чувство, но праведное негодование — провозглашение на весь мир вины другого, его злодейства или бесчестности — это совсем другое.

Эта эмоция требует словесного выражения, вот почему молчаливое негодование является «странным», редким и особенным (т. е. «ведущим») симптомом. Фактически освобождение может стать чем-то вроде социального потрясения: открыто обезумевшая Staphysagria заставляет выслушивать себя друзей, коллег и родственников. Довольно часто врач сам оказывается объектом, на который выплескивается целый поток «кипящих» эмоций, предназначенных совсем другому человеку.

Возможность высказаться об обиде или причиненном зле служит для того, чтобы смягчить их. В практике психотерапии часто используется техника рассеивания отрицательных (а иногда даже и положительных, если они излишне сильны) эмоций путем высказываний и излияний. Кроме того, возмущёние может придавать человеку заряд энергии. Без этого уязвленный индивидуум погружается в свои переживания, считая, что его покинули или отвергли («Горе мне! Никому я не нужен!»), и чувствует, что его воля парализована («Что за смысл продолжать?»). В конце концов, как заявил один пациент: «Боль никуда не уходит, она остаётся во мне!» Но, приведя себя в состояние сильного негодования, он может попытаться изменить ситуацию, и тогда обиженный и страдающий индивидуум начинает восстанавливать чувство собственного достоинства.

Однако, оказавшись однажды в таком положении, человек типа Staphysagria начинает чувствовать себя неловко и старается вернуться в прежнее состояние: надев на себя «мантию негодования», он возвращается к своей обычной «власянице мученичества» и, хотя и без особой готовности, меняет свою вновь обретенную эмоциональную свободу на прежнее заточение в молчаливом страдании.

Но негодование — это палка о двух концах. Являясь словесным суррогатом мести для тех, кто бессилен отомстить действием, оно действительно уменьшает первоначальную обиду, которая в противном случае может не найти никакого выхода или формы выражения. Также существенно и то, что чувство негодования облегчает первоначальную, самую сильную и наиболее разрушительную для организма боль от нанесенной человеку обиды. Следовательно, замена мести и суррогатные эмоции являются важными защитными мерами, которые Staphysagria усовершенствовала до уровня искусства. Но «выпускание пара» возмущёнием может служить лишь временной мерой. Человек вскоре должен перейти к более позитивным эмоциям. Если он слишком долго возмущается, как это часто наблюдается в патогенезе этого типа, то всё возрастающая концентрация отрицательных эмоций начинает брать своё, истощая эмоциональную и физическую энергию, затемняя понимание действительности и ослабляя нравственные стороны («Разум его очень сильно ослаблен, у него нет желания разговаривать, не расположен думать, безразличен ко всему окружающему, как будто бы разум его умер… не расположен к серьезной работе», Ганеман).

Staphysagria — это одно из самых мощных средств для выведения пациента из этого состояния (третья стадия), предотвращая таким образом более серьезные эмоциональные и психические нарушения.

Как раз подходящим примером в этом отношении был восемнадцатлетний мальчик, страдавший от жестоких пузырчатых прыщей, шелушащихся век, депрессии, слабости, — два последних симптома развились, вероятно, на почве длительного возмущёния обстановкой в семье. Он был старшим и, по его собственному мнению, самым нелюбимым ребенком — послушный, обязательный, всегда с охотой помогавший младшим детям, но не ценимый, не понятый и не способный оправдать ожиданий родителей. В результате он не смог ни развить свои способности, ни выработать чувство собственной ценности, и его негодование против его более удачливых соперников-братьев и сестер и особенно против его экстравертного и удачливого отца постоянно усиливалось. Таким образом, объект его прошлой любви и восхищения стал центром его бессильной ярости, причиной всех его бед и разочарований. Кроме того, поскольку его негодование было отражением несуществующей родительской вины, хотя они обращались с ним с прежней обычной любовью и уважением, он чувствовал себя потрясенным и был в замешательстве от того, что не способен себя вести соответствующим образом.

Ему была прописана Staphysagria 200, 1M, 10М и 50M по две дозы каждой потенции для приема по одной дозе в один раз по возрастающим концентрациям (метод, предложенный Кентом) с шестинедельным интервалом. Прошел не один месяц, прежде чем его кожа очистилась, но его отношение к окружающим существенно изменилось уже после третьей дозы. Теперь ребенок был способен принять без чувства вины и страха нормальное для юноши отношение родителей, критику в его адрес и сам рассказал: «Теперь я понимаю, что мне было необходимо негодование как разрядка от моих личных неудач и неуверенности, а мой отец был самым очевидным и удобным «козлом отпущения» для этой внутренней потребности».

Точно так же, как Arsenicum album нужно о ком-нибудь беспокоиться для того, чтобы заполнить эмоциональный вакуум, а Natrum muriaticum — горе, так для Staphysagria требуется негодование.

Другими словами, возмущёние этого юноши трансформировалось в признание взрослого человека о том, что ему необходимо было пройти через родительское порицание, чтобы обрести свою собственную личность и независимость, и что для того, чтобы произошло необходимое освобождение, детская идеализация родителей должна уступить место более зрелому одобрению. Возможно, без помощи Staphysagria у него не хватило бы ни эмоциональной энергии, ни ресурсов сознания, чтобы принять эти конструктивные мысли как должное и настолько тонко разобраться в ситуации. Скорее всего, он бы надолго погряз в нездоровых мелочных обидах и вряд ли бы выбрался из них, уже став взрослым.

Следовательно, это лекарство часто помогает избавиться от подавленного негодования юноши против любимого брата или сестры (будь причина реальной или воображаемой) или против какого-нибудь авторитетного лица, а также от чувства вины к родителям и от страха, сопровождающего его стремление к эмоциональной независимости. Это видно по его характерной грубости в разговоре, сверхчувствительности к любому замечанию: перенесенная внутрь агрессивность легко превращается в депрессию (так же, как и Natrum muriaticum).

Проанализировав природу негодования Staphysagria как такового, сравним теперь эту эмоцию с негодованием у некоторых других препаратов, рассмотренных ранее в этой работе. Негодование — это прекрасная эмоция для своего рода дифференцирования, потому что, будучи многогранной, её картина («воздействие») будет изменяться в соответствии с характером разных конституциональных типов.

В «Реперториуме» Кента под рубрикой «Негодование» Arsenicum album — одно из трех лекарств и стоит на втором месте после Staphysagria, которая в единственном числе отнесена к самой высокой третьей ступени. Оба этих типа «надменны» и «критичны» (Кент) в выражении этой эмоции: Staphysagria, чрезвычайно чувствительная к высокомерию других, может быть необычайно высокомерна и сама. И что ещё более важно, они бывают особенно унижены своими собственными недостаточно продуманными действиями или недостатком понимания и, таким образом, подтверждают наблюдение Ганемана: «огромное возмущёние по поводу вещей, сделанных другими, а также и ими самими».

Такой вид негодования обычно проявляется в следующей знакомой ситуации. Пациент является уважаемым лицом и занимает высокую должность. Он рекомендует молодого человека своей фирме или организации и назначает его своим помощником. После этого молодой коллега начинает интриговать, совершает различные манипуляции и подрывает авторитет старшего. Последний совершенно справедливо чувствует возмущёние («Неблагодарный! И это после всего, что я для него сделал!»), но особенно возмущается своим собственным неправильным суждением. Возмущёние усиливается его уязвленным самолюбием, и это является самым болезненным.

«Никто не может так жестоко обмануть человека, как он сам себя», — писал Эмерсон. Действительно, эти два типа сильнее всего страдают от того, что обманулись в других.

Arsenicum album легко впадает в негодование. Он знает, что прав и что работает лучше других, и, в отличие от Staphysagria, ему не требуется искусственно разжигать себя. Он сразу же начинает обвинять других и, наклеив им соответствующий обвинениям ярлык, начинает гневно указывать на их грехи и неспособности. А его сильное чувство того, что причитается («должное ему»), быстро превращается в возмущёние, если его лишить каких-то профессиональных преимуществ или успеха, признаний или приветствий, или того, что он считает причитающейся ему долей в мировом счастье. Он также негодует, если кто-то не признает его правоту.

Lycopodium также считает, что всегда прав, и может быть непереносимо самоуверенным, но не выражает этого посредством возмущёния. Хотя каждая его клеточка выражает высокомерие, но он более дипломатичен, не показывает свои эмоции так открыто, как это делает Arsenicum album. Скорее это принимает вид отстраненного и терпимого превосходства.

Негодование Staphysagria отличается от негодования Arsenicum album тем, что, хотя он часто чувствует себя правым, критичным и желает втайне признания («Я просто бездонная бочка для похвал!»), но обычно не показывает того бесспорного категоричного чувства, что «Я один прав, а всякий прочий неправ». Его высокомерие колеблется между чувством превосходства и ощущением собственной бесполезности, надменностью манер и застенчивостью. У него столько же гордости, сколько и у Arsenicum album, но часто несколько иного характера: гордость человека, всё осознающего и мучающегося, которому не хватает признания, который унижен другими людьми, деградировал под давлением жизненных обстоятельств и который через негодование отчаянно стремится сохранить крупицы самоуважения. Отношение Arsenicum album «Я лучше других» — не для него, его отношение скорее можно выразить словами: «Я тоже человек и требую какого-то уважения и внимания».

У Достоевского есть обширная портретная галерея «униженных и оскорбленных», но тем не менее гордых «бедных людей», которые молчаливо или открыто негодуют из-за своего оскорбленного достоинства, и даже его более сильные герои при внешних признаках яростных страстей и духовных мук горестно взывают хотя бы о крупице признания и уважения — все они скорее Staphysagria, чем Arsenicum album.

Иногда их ярость, слабо управляемая, скрывается за кажущимся благополучным фасадом (как кипящий слой лавы под спокойной земной корой), но она влияет на действия человека и вносит свой вклад в его болезни.

Пожилой пациент рассказал о множестве симптомов, включая легкую форму колита (синдром раздраженного кишечника), артритные боли и рыхлые кровоточащие десны. Он был чиновником на государственной службе, удачливым в своей сфере, но по натуре художником, ощущающим себя обязанным бороться с вредоносным влиянием «абстрактного» (особенно «минималистского») искусства. Современное искусство оскорбляло не только его эстетическое восприятие, он всё ещё ощущал унижение от того, что когда-то в юности его не приняли в хорошую художественную школу и ему не довелось получить признание как художника.

Чтобы докопаться до истоков этих очень сильных чувств, врач расспрашивал его о детстве и о взаимоотношениях с родителями. Этот вопрос пациент пропустил, выдохнув: «Мне досталась моя доля трудностей во время взросления. Ну, мы все знаем о мамочке! Так что нет необходимости задерживаться на этой теме» (этими словами демонстрируя явную необходимость в Natrum muriaticum). Иногда у Staphysagria старые обиды и боль запрятаны так глубоко, настолько старательно подавлены, что как будто совсем забыты (в противоположность Natrum muriaticum, который никогда ничего не забывает), но затем могут взорваться в какой-то измененной форме негодования.

Психика и модальности этого пациента были характерны для типа Arsenicum album. Он был обычной «скаковой лошадью», дрожащей от напряжения, настороженности, и, хотя и контролировал себя, но был критичен, всегда знал лучше всех, что такое «настоящее искусство», а что является печальным суррогатом его. Но его тенденция спазматически зевать, даже когда ему не хочется спать («неистовое желание зевать», Ганеман), эпизодическая болезнь Стилла в молодости, которая заставила его прервать учёбу в колледже на год («ревматоидный артрит», Тилер), и «десны, которые кровоточат при нажатии на них и во время чистки зубов щеткой» (Ганеман), привели к решению выписать пациенту Staphysagria 200X — еженедельно в течение месяца, затем ежемесячно в потенции 10М. Через шесть месяцев его симптомы значительно уменьшились, и он уже не испытывал чувство сильного негодования от последних достижений абстрактного искусства. Но для того, чтобы покончить с его желудочно-кишечными неполадками, и для смягчения возможных в будущем внутренних взрывов потребовался Arsenicum album.

Как Staphysagria, так и Nux vomica характеризуются «импульсивностью» (Кент), повышенной раздражительностью и сверхчувствительностью к шумам, смущению, возбуждению и т. д. Оба могут принимать близко к сердцу самые неоскорбительные замечания («малейшее слово, которое кажется неправильным, очень сильно его задевает», Геринг) и легко впадают в негодование при малейшем критическом слове, возражении, упреке или в ответ на грубость (хотя Nux vomica сам позволяет себе быть грубым, надувается, как петух, придавая определенную напыщенность своему праведному гневу, чего нет у Staphysagria). Оба ощущают как личную угрозу любое ранение их гордости, каким бы незначительным оно ни было, и настолько этим «унижены» (Кент), что у них может развиться патология.[39]

Частично это объясняет, почему только эти два лекарства из пяти попали у Кента в рубрику «плохие последствия негодования» (остальные три — Colocynthis, Ipecacuanha и Platina), но самое заметное место среди них занимает Staphysagria.

Шарль де Голль, президент Французской республики, чья хроническая раздражительность и возмущёние его чрезвычайно индивидуалистическими соотечественниками служили предметом шуток, выразил свой характер одной фразой: «Как можно управлять страной, в которой изготавливается свыше 400 сортов сыра?», и хорошо известно, что его рак простаты в течение многих лет лечили именно Staphysagria. Де Голль представляет собой прекрасный пример личности Nux vomica — Staphysagria. В своих воспоминаниях Уинстон Черчилль заявлял, что самый тяжелый крест, который ему пришлось нести во время Второй мировой войны, был Лоррентийский Крест, т. е. символ Свободного Французского правительства в изгнании и движения Сопротивления, возглавляемые генералом де Голлем, который не терпел возражений и критики и чья обидчивость и чувствительная гордость были постоянным источником раздражения для его союзников и соратников по оружию.

Но в то время, как в основном быстро реагирующий Nux vomica, негодуя и защищаясь, молниеносно взрывается, Staphysagria требуется больше времени для того, чтобы прореагировать. И хотя в первое мгновение он безмолвен, но, как только он обретает дар речи, его уже никто не может превзойти по силе возмущёния (его можно сравнить со свистящим кипящим чайником: всё тихо, пока вода не нагреется, но когда нагревание доходит до точки кипения, чайник начинает шипеть, а затем раздается высокий, всепроникающий возмущённый свист).

Но по этому же принципу, Nux vomica, как правило, перестаёт возмущаться быстрее, чем Staphysagria, для которого требуется больше времени, чтобы «остыть».

И наконец, истерзанный Staphysagria не имеет сил для терпения, терпимости и самоконтроля: если его спокойствие нарушено, а негодование нашло выход, он проявляет вспыльчивость и горячность, может взорваться и прибегнуть к физическому насилию точно так же, как Nux vomica, с тем же швырянием предметов, разбиванием зеркал, ломанием мебели, может набрасываться на других или наносить себе увечья («хочет ударить, швыряет вещи», Кент).

Даже дети могут быть «в дурном расположении духа и плакать, требуя что-нибудь, но, получив требуемое, могут его в раздражении отталкивать и швырять прочь» (Геринг). У взрослого же эмоциональное состояние, если его спровоцировать, может фактически походить на негодование Chamomilla или Tuberculinum в трехлетнем возрасте в приступе раздражения, когда ему не дают требуемое. Но это чаще происходит с Nux vomica, чем со Staphysagria (который, в основном, стремится держать свои эмоции под контролем).

Мужчина средних лет обратился к гомеопату за помощью по поводу необычайной, зудящей, жестокой, воспаленной мокнущей сыпи по всей спине, ягодицам и тыльной стороне колен. Это был католик, неудачно женившийся, с шестью детьми, испытывающий финансовые затруднения, т. е. он находился в типичной жизненной ситуации, когда, кажется, «нет выхода». Когда он не пребывал в состоянии тяжелой депрессии («самые интересные вещи могут не производить на него никакого впечатления… безразличен ко всему; хотел бы умереть», Ганеман), тогда он бывал саркастичным и вел себя грязно и низко («предрасположенность к скандалам», Ганеман) по отношению к своей совершенно несовместимой с ним ни физически, ни эмоционально жене, неоправданно сильно возмущаясь её частыми мелкими промашками и иногда даже прибегая к физическим оскорблениям. Во многих отношениях он соответствовал картине Nux vomica, но его идиосинкратические симптомы («когда чешется, зуд меняет место расположения», Берике) и «глотание окончаний слов, когда разговаривает» (Кент), а также тот факт, что для выражения негодования ему требуется довольно много времени, были причиной того, что ему была прописана Staphysagria 1M и ещё одна доза для поддержания эффекта через десять дней, если потребуется.

Эти две дозы не только избавили его от сыпи на спине в самое короткое время, но сделали его не таким злым и возмущающимся. Его неудачная семейная обстановка не могла быть легко разрешена, и внешне ничто в его семье не изменилось, но по многим второстепенным вещам она стала заметно легче. Вместо того, чтобы тратить энергию на придирки к жене, он начал культивировать своё хобби и больше концентрировать внимание на работе, но ранее невыносимое его существование стало вполне терпимым. Позднее он периодически принимал дозы Staphysagria для смягчения любых новых вспышек негодования по поводу своей несчастной судьбы.

Этот пример напоминает об Ignatia, чьё негодование сходно со Staphysagria, но с некоторыми чётко выраженными различиями.

Оба демонстрируют «молчаливое негодование», противостояние трудностям без жалоб и нервное напряжение даже при сильном страдании, невидимом внешне («легко возбудимый и теряющий равновесие, но редко это показывающий индивидуум», Кент). Оба очень напряжённые и с «переменчивым настроением» (Ганеман), так что если их негодование проявляется, то содержит в себе нотки истеричности, — сначала сверхвозбудимость и неуправляемость, а затем, когда страсть исчерпана, наступает апатия и печаль. Однако Ignatia быстрее чувствует себя разбитой, чем Staphysagria, которая обычно несколько сильнее Ignatia, и для неё требуется более сильная провокация, чтобы довести её до истерического состояния.

Часто эти два лекарства перекрещиваются при уязвленности от любви. Несмотря на то, что у Staphysagria обычно проявляются более сильные нарушения и неврозы, Ignatia больше подходит для острых состояний «раненой» любви и обычно возвращается к норме, как только кризис (каким бы тяжелым он ни был) проходит, а нарушения у Staphysagria остаются, и создается впечатление, что они более глубокие.

Таким образом, Staphysagria является одним из общеизвестных средств при сексуальных навязчивых состояниях («сознание слишком привязано к сексуальным вопросам», Геринг; «сексуальные мысли врываются и вытесняют друг друга; похотливость», Кент), при преувеличенных сексуальных желаниях или чрезмерной сексуальности до степени «нимфомании» (Геринг) или при сомнениях у молодых и их беспокойстве в отношении своих сексуальных способностей. Staphysagria прописывается при ощущении вины в результате «сексуальных излишеств» (Кент) или чрезмерном увлечении мастурбациями. С другой стороны, встречается и пониженная сексуальность, импотенция и страх перед интимными отношениями, а также патологии, возникающие на почве вынужденного воздержания, безбрачия и других форм подавления сексуальных желаний (так же, как и Conium, Staphysagria — лекарство для вдов и вдовцов).

На физическом уровне сексуальные нарушения Staphysagria проявляются в виде бородавок и кондилом на половых органах, опухолевидных наростов в области половых органов, простатитов, язв на пенисе, атрофии яичника или его отвердении, циститов (хуже после полового акта, известного в XIX столетии как «бесполезные потуги к мочеиспусканию у новобрачных женщин» (Берике) или «цистит невесты»), слишком обильного или недостаточного месячного кровотечения и длинного ряда менструальных жалоб, включая «аменорею на почве огорчений» (Геринг) (так же Ignatia и Natrum muriaticum), кровотечение в период после менопаузы и т. д.

Однако в соответствии с вопросами, рассматриваемыми в данном случае, следует сказать, что Staphysagria является одним из основных лечебных средств при негодовании, возникающем в результате разочарования в романтической любви и потерь, несостоявшихся или неудачных супружеств, обманутой или безответной любви, разочарования от того, что необходимо жить с фригидным или импотентным партнером и т. п. Staphysagria имеет даже такую необычайно специфическую патологию, как появление зубной боли в результате отказа на предложение любви.

Женщина приблизительно 35 лет обратилась к гомеопату за помощью по поводу мучительно болезненного геморроя. Однако очень значительными были и психические симптомы. После нескольких лет бездетного супружества горячо любимый ею муж ушел от неё к более молодой женщине и образовал новую семью. Пациентка, будучи преданной и неизменной в любви, очень глубоко это переживала, и ей потребовалось много времени, чтобы хоть как-то успокоиться. Но для того, чтобы сохранить свою гордость или, возможно, свой собственный благородный взгляд на любовь («любви не нужно ничего, кроме неё самой» — Уильям Блейк), она никогда внешне не проявляла зла, обиды и возмущёния.

Следовательно, молчаливая печаль — это стадия Первая, и в этот трудный период ей помогла Ignatia.

Время шло своим чередом, она снова вышла замуж: и начала заново строить свою жизнь. А несколько лет спустя начался новый интересный поворот: вторая женитьба её бывшего мужа оказалась неудачной и он пришел к ней за утешением. Она вдруг обнаружила себя на месте утешительницы, сочувствующего друга и главной опоры неправого человека — роль, конечно, донкихотская, но совершенно в духе её характера и прошлого её поведения Staphysagria, как Ignatia и Natrum muriaticum, часто чувствуют себя необычайно скромными и уязвимыми лицом к лицу с теми, к которым они питают или питали ранее романтическую привязанность, и вследствие этого они эмоционально скованы своим собственным высоким мнением. В точном соответствии с прежними представлениями эта женщина оказала необходимые дня её бывшего мужа сочувствие и поддержку, но, любя его по-прежнему, она снова начала горевать и становилась всё более и более подавленной от бессмысленности их разбитой семьи и ненужного страдания, которое он ей причинил.

На этот раз Ignatia, при помощи которой она излечивала себя, не облегчила её печаль, не помогал и Natrum muriaticum, и так было до тех пор, пока её депрессия не уступила место негодованию по отношению хладнокровия мужа, его черствости, бесчувственной эксплуатации её доброй воли, и она перешла в стадию Вторую «Что я делаю, усердно действуя, как адвокат защиты, для человека, который более всех причинил мне зло? Что же во мне не так, как надо? Почему я стараюсь ему найти оправдание в последствиях его собственных поступков? Это лее полный абсурд!» — такова была её здоровая реакция и первый шаг в правильном направлении.

Следовательно, с другой стороны, мы видим, что негодование даёт человеку, который ещё любит и страдает, средство для преодоления бесполезной любви, ведущей к саморазрушению, возвращению к разочарованию и бесконечным расстройствам. Сосредоточение на отрицательных сторонах обидчика и отбрасывание его положительных сторон способствуют такому разрешению проблемы.

До начала этой стадии романтически привязанная Staphysagria просто подавлена сомнениями и противоречивыми чувствами с тенденцией слишком остро ощущать чужую боль, слишком ярко вспоминать добрые времена и его или её хорошие черты, с большой охотой откликаясь на его или её нужды и желания. Для того, чтобы выплыть из этого изнуряющего чувства, индивидуум должен «закалить своё сердце» против обидчика. Нет ничего лучше, чем негодование, которое окрашивает всё вокруг в простые черные и белые краски, высвечивает недостатки более ярким светом, короче говоря, укрепляет сторону обвинения.

Цепкая натура этой пациентки, должно быть, долго мешала ей облегчить себя негодованием, но, по счастливому стечению обстоятельств, физическое недомогание привело её к гомеопату, и назначенная ей Staphysagria 10M привела её к стадии. Третьей — её выздоровлению, освободив её от психических ранений. Романтическое возмущёние — это одно, а конкретная физическая боль — это совсем другое дело. Многие, готовые мучиться от любви, отказываются мучиться от геморроя!

Далее мы обратимся ещё к двум препаратам, которые не значатся у Кента под рубрикой «негодование». Однако это просто оплошность, судя по количеству возмущённых пациентов, которые получили успокоение и были излечены этими лекарствами.

Первый — это Natrum muriaticum, которого Кент по необъяснимым причинам помещает только в рубрику «возмущёние во время беременности». Однако Staphysagria и Natrum muriaticum — это ближайшие родственники, при этом Staphysagria можно считать младшей сестрой по её эмоциональным реакциям. У обоих типов очень развито чувство чести и готовность жертвовать собой, что заставляет их подавлять поднимающуюся ярость и быть выше обидчиков. «Меня далеко не радует месть, горечь, ненависть и злоба», — типичное заявление людей этих двух типов, даже если они долго подвергаются обидам, ранениям, унижениям и кипят изнутри. Оба закаляют себя мученичеством, будучи убеждены, что это судьба испытывает их стойкость. Этим можно объяснить их нелюбовь к сочувствию («утешение ухудшает», Кент), т. к. оно ставит под сомнение их способности выдержать испытания (мы помним, что Pulsatilla и Phosphorus ищут сочувствия, в то время как Staphysagria и Natrum muriaticum ищут прежде всего признания их благородства), подавить гнев и другие инстинктивные агрессивные реакции («В этом заключается для меня определенный урок, который я должен усвоить; возможно, я его заслужил!»). Короче, стоицизм, внешнее смирение и молчаливое возмущёние, а также и вытекающая из них картина «болезней от сдерживаемых отрицательных эмоций» (Геринг) присущи этим обоим типам.

Оба внешне сдержанны: их механизм ответа на обиду и разочарования заблокирован; оба не желают обременять других своими проблемами («сильное внутреннее беспокойство… однако ничего об этом не рассказывает», Ганеман), и даже когда они носят в себе навязчивые воспоминания чего-то недостойного в прошлом с сопутствующими им стремлениями к мести, при этом они знают, что это всего лишь пустые фантазии человека, бессильного и не способного ни выступить против своего обидчика (прямо противоположно Arsenicum album, который защищает себя очень активно), ни даже выразить должным образом свою злость, будь то просто по причине низкого о себе мнения (с образом «низкого червя»), или из чувства смирения («Какой в этом смысл?»), или из страха, что конфронтация откроет все шлюзы долго подавляемого гнева и, следовательно, снесет последние крупицы его достоинства. И у обоих типов «печальные опасения, что из самых простых вещей могут выйти наихудшие последствия, и неспособность успокоить себя» (Ганеман) в конце концов превращаются в негодование, которое принимает форму бесплодного беспокойства и тягостных размышлений.

Более того, их высокие помыслы, которые не только заставляют их соглашаться на унижения, но даже толкают на помощь тем, кто нанес им вред, естественно, способствуют ещё более глубокому возмущёнию и вызывают ещё большие страдания. Какой смысл в жертве и благородстве мыслей, если этого никто не признает и не ценит? Благородное разочарование возложенного на себя принижения становится в конечном счёте унижением (так же, как эти два слова происходят от одного корня, так и эти два психических состояния очень мало отличаются друг от друга), и тогда, как уже говорилось ранее, наступает бурное негодование: «Из благородного и долго страдавшего человека я превратился в чудовище от негодования!

Но лекарство Staphysagria в большей степени, чем Natrum muriaticum, способствует тому, чтобы пациент предпринимал конкретные действия: разорвал взаимоотношения, выступил спокойно против обидчика, произвел какое-то изменение — словом, вышел из эмоционального паралича молчаливого негодования или подавленной ярости и что-то сделал! (и вследствие этого не заболел). Natrum muriaticum вызывает скорее изменение отношения.

Staphysagria, как и Natrum muriaticum, особенно сильно негодует при несправедливости и неравенстве или при разрушении какого-либо идеала. Часто это лекарство назначается совестливому ребенку или подростку, которого несправедливо дразнят или критикуют те, кто пользуется авторитетом, а также справедливому человеку, который отказывается согласиться с истиной, что люди могут вести себя нечестно, намеренно причинять вред или лгать другим, оставаясь при этом безнаказанными и не выказывая даже признаков раскаяния в своих проступках и недобрых делах. Даже взрослые проявляют подобное неверие. Вместо того, чтобы осознать реалии жизни и подняться над ними, он усиленно борется с такими людьми, зарабатывая себе гипертонию (оба лекарства эффективно помогают при повышенном давлении), и приходит к печальному выводу: «Как они смеют так плохо обращаться с таким хорошим человеком, как я?», который, в конце концов, вгоняет его в не соответствующий случаю гнев по поводу того, что так много всё дозволяющих себе, всё хватающих, бесчестных и обманывающих типов процветает в мире, как сорняки, в то время как он — добродетельный и заслуженный — живет несчастливым и непризнанным, выполняя всю трудную работу, пытаясь исправить в мире всё неправое.

Начинающие врачи-гомеопаты иногда поддаются этой эмоции. После нескольких лет практики, пока они не приобретут преимущества от своей работы, усталость, пессимизм, нетерпеливое желание достичь лучших результатов и разочарование в том, что это не происходит так быстро, — всё это заставляет их терять мужество. Одновременно с этим они начинают возмущаться процветанием и профессиональным признанием, которыми пользуются их коллеги-аллопаты, жалуясь, что их собственные достоинства остаются непризнанными.

Вот, пожалуйста, — говорят они, — долгие часы провожу в поисках нужного симилиума. Я отдаю время, талант, всю свою жизнь гомеопатии, принимая столько пациентов и решая столько проблем ежедневно, день за днем. А что я получаю взамен? Скудное жалование и никакого профессионального признания. Мало кто из пациентов выражает благодарность, но большинство становятся требовательными. Почему? Да я заслужил медаль за одни только ответы на телефонные звонки! Я не знаю, смогу ли я продолжать так дальше. Должен быть и другой путь полегче для того, чтобы заработать на жизнь!» — ворчание, ворчание, ворчание…

Ответ на такие жалобы очевиден: «Если тебе не доставляет радости занятие гомеопатией, то зачем же это делать? У тебя есть твой диплом, и ты можешь заниматься чем-то полегче и повыгоднее, если хочешь; никто ведь не заставляет тебя заниматься именно гомеопатией».

«Это правда. Но я хочу практиковать гомеопатию. Я просто не могу понять, почему другие, которые приносят меньше пользы больным, получают больше денег и больше признания, в то время как я в кровь истираю свои пальцы…»

«Это не твоя забота в настоящее время. Оставь эти решения для какой-нибудь Высшей силы и просто делай то, что тебе нравится и что считаешь правильным. Возможно, гомеопатия, как и другие добродетели, сама по себе является наградой!»

В таких случаях Staphysagria часто возвращает упавшему духом врачу оптимизм и выносливость, помогая продолжать его трудную, но духовно благородную работу.

Но если человек продолжает возмущённо бормотать: «Хм! Ладно, я просто надеюсь, что некто там наверху знает, что он делает. Судя по состоянию дел в мире, я иногда сомневаюсь, что это так…» и продолжает в таком же духе, то он скорее всего нуждается в Natrum muriaticum, лекарстве, у которого возмущёние носит экзистенциональный характер, родственный характеру Staphysagria.

Часто возникает вопрос, который ещё требует выяснения, — является ли Natrum muriaticum высокомерным? На это нелегко ответить, потому что, в отличие от Arsenicum album, Lycopodium, Nux vomica и Platina, Natrum muriaticum не испытывает личных высокомерных побуждений. Хотя он и критичен и не ощущает себя более ценным, чем другие, как личность (в действительности, он часто ощущает себя даже ниже других), но он всё равно испытывает какое-то возвышенное высокомерие перед лицом Бога. Его собственное уязвление настолько глубоко и он видит мир таким тусклым и болезненным, настолько переполненным несправедливостью, что не может принять его таким, каков он есть. Natrum muriaticum сделал бы мир намного более удачным, если бы его обязали принять участие в Сотворении.

Таким образом, он не сравнивает себя с другими смертными; скорее его высокомерие происходит из сравнения его понимания с Космическими или Кармическими законами Вселенной. Это объясняет тот факт, почему хроническое возмущёние Natrum muriaticum так трудно преодолеть. Как может кто-либо с негодованием выступать против действий самого Бога? Кроме того, так как он видит, что мир не проявляет признаков изменения или раскаяния, то он, чтобы не остаться навсегда «чужестранцем в своей собственной стране», начинает решительно (и как может кому-то показаться, высокомерно) улучшать мир.

Такие чувства и мысли не принадлежат исключительно только Natrum muriaticum. Почти каждый человек испытывает их в какой-то момент жизни, и они вдохновили многих людей разных типов на прекрасные произведения. Но если они разрушительно влияют на творчество и продуктивность деятельности пациента или если точно подобранное лекарство не срабатывает, то достичь лучших результатов в этом может помочь высокопотенцированный Natrum muriaticum.

Staphysagria не так легко переводит своё негодование в царство социума и экзистенциализма, она остаётся более подверженной влияниям личных чувств.

Примером в крайнем его выражении может служить мисс Уэйд, героиня «Крошки Доррит» Диккенса, одного из первых литературных исследований сконцентрированного невроза глубоко пораженной психики. Убежденная в том, что она не может быть когда-либо любимой, и мучимая воображаемыми обидами, мисс Уэйд постоянно возмущается своей жизненной участью и видит только отвержение и унижение в действиях своих благодетелей и даже в поступках прекрасного человека, который хочет на ней жениться. Ниже приведём некоторые отрывки из «автобиографической» главы, озаглавленной «История Самоистязателя», в которой описывается возмущёние этой опасной молодой женщины.

Она начинает своё признание с высокомерного заявления: «Мне не повезло быть дурочкой. С самого юного возраста я обнаружила, что обо мне думают окружающие и что они от меня скрывают. Если бы меня можно было обычно обманывать (а я вместо этого обычно видела истину), я, возможно, жила бы так же беззаботно, как это делает большинство дураков».

Далее она продолжает выказывать свою потребность чувствовать унижение: «Мне, должно быть, было около 12 лет, когда я начала видеть, как решительно те девчонки мне покровительствуют. Мне сказали, что я сирота. Среди нас больше не было сирот; я поняла (это было первое преимущество не быть дурочкой), что они примиряются со мной, исходя из оскорбительной жалости и из чувства превосходства. Я сделала это открытие не сразу. Я часто их испытывала. Я почти не могла их заставить со мной поссориться. Если же мне это удавалось с кем-нибудь из девочек, то она обязательно приходила после этого через час или два и начинала мириться. Я старалась снова и снова, и они никогда не медали, что я начну мириться. Они всегда мне прощали в своём тщеславии и снисходительности».

Такое отношение привело к искажению чувства гордости.

«Мать (девочки, которую она учила) была молодой и хорошенькой. Сначала она проявила большую деликатность в отношении меня. Я хранила свои обиды при себе, но прекрасно знала, что это был её способ поддержать о себе мнение, как о моей благодетельнице, и она могла бы вести себя иначе со своей служанкой, если бы это ей заблагорассудилось. Я не говорила, не возмущалась, нет, нет. Но я показала ей, что я не благодарю её, что я её понимаю. Когда она вынуждала выпить вина, я пила воду. Если на столе оказывалось что-нибудь вкусное, она всегда предлагала это мне, но я всегда отклоняла это и ела самые худшие блюда. Эти разочаровывающие жесты в отношении её покровительства были остроумным ответом ей, и я добилась того, что чувствовала себя независимой».

Всё это тянулось до того, что её глубокий невроз дошел до своей кульминации в виде извращённого и своенравного отказа честному человеку, которого она любила.

«Я его любила… Пока я сидела в его присутствии, вспоминая все мои пренебрежительные выходки и ошибки и размышляя, не стоит ли мне сбежать из дома и никогда больше не видеть его (что она вскоре и сделала), я его любила».

Хотя этот тип возник на почве Sepia-Natrum muriaticum, но надменное высокомерие мисс Уэйд в большей степени представляет собой психику Staphysagria. Она испытывает более острое чувство, что с ней неправильно обращаются и её унижают, чем просто всё отрицающее поведение Sepia («Я не очень хороший человек… Никто не может меня любить…» и т. д.), а Natrum muriaticum не может быть неблагородной и всегда откликается на доброту (возможно, сначала неохотно), несмотря на то, что считает, будто люди думают о ней дурно. Она также пытается избавиться от своего хронического возмущёния посредством хорошей работы, в то время как неумолимая Staphysagria, вероятнее всего, будет непродуктивно барахтаться в своём негодовании.

Искаженные эмоции и неукротимые мучения Staphysagria наводят на мысль о Lachesis, втором лекарстве в рубрике «негодование» в «Реперториуме» Кента.

Часто встречающиеся у обоих типов неистовые приступы негодования происходят на почве сексуальной униженности и раненой чести. Состояние, в котором находится Staphysagria в несчастливой любви, это не совсем та потеря личности, характерная для Ignatia («Меня нет без него!»), как блуждания Орфея по миру в поисках потерянной Эвридики, не зная, куда свернуть и как выжить без неё. Отличается Staphysagria и от Русалочки (Natrum muriaticum) из сказки Андерсена, которая с охотой идёт на то, чтобы ей вырезали язык (неумение Natrum muriaticum выразить любовь), и на острые, как от ударов ножом, боли при каждом шаге (неизменное умение этого типа подставить себя под удары) для того, чтобы стать человеком и таким образом приблизиться к тому (совершенно недостижимому) человеку, которого она любит. Отношение Staphysagria больше похоже на отношение человека, с которым неправильно обращаются и которого оскорбляют.

В самом аду не найдешь такой ярости, как у Lachesis и Staphisagria, если эту женщину унизить: обе проявляют «ревность» и «подозрительность» (Кент), хотя обе эти эмоции сильнее выражены у Lachesis. Приведём примеры из произведений уже цитировавшихся авторов: возмущённые «гордые женщины» в поздних произведениях Достоевского — Настасья Филипповна в «Идиоте», Елизавета Николаевна в «Бесах» и Катерина Ивановна в «Братьях Карамазовых» — мученицы, мечущиеся между крайностями нежности и мстительности, самоотречения и собственничества и которые, несмотря на свою «самую огромную ненависть, которая вспыхивает каждую минуту» («Бесы»), без колебаний пожертвуют собой для человека, которого они одновременно и любят; это и Роза Дартелл в «Дэвиде Копперфилде», чья унизительная зависимость и рабское положение в чужом доме (вынужденная подчиненность) и искаженная любовь к Стирфорсу приводит её к странной манерности (и мстительному поведению), — всё это типично для характеров Lachesis-Staphysagria.

В обеих формах романтического и другого вида негодования, оно может принять формы одержимости, проявляемой в виде словесного сладострастия. Не имея другого выхода или способа, кроме как «выговорить» свои обиды, они говорят со страстью и возбуждением, без конца возвращаясь к одному и тому же. Если они не способны сделать это при личной встрече, то просто прожигают телефонную трубку бесконечными длинными звонками бесчисленное количество раз, и с каждым разом их негодование нарастает.

Существует, однако, различие между этими двумя типами. В то время, как Lachesis может высказывать своё «негодование», он не оставляет при этом предмета обсуждения. Словесное выражение — это для него творческий процесс, а также и очистительный, и необязательно у него могут быть какие-то естественные границы. А Staphysagria, однако, не имеет такой эмоциональной энергии, и даже несмотря на то, что негодование сразу же ослабляет его боль, он в конце концов устает повторять одно и то же. Это становится тягостным, и он чувствует себя бременем для других (Lachesis не чувствует). По сути более угнетенная натура Staphysagria ищет другого способа освобождения; если бы было можно, то он нанял бы городского плакальщика, чтобы он оповестил весь город, и затем покончил бы с этим. Без сомнения, эти стремления Staphysagria стали толчком для создания многих трагических произведений романтической литературы.

Второй формой возмущёния, характерной для обоих типов (а также для Natrum muriaticum), является официальное возмущёние («возбуждается по поводу вещей, которые его не касаются», Ганеман). Но Lachesis больше возбуждается по поводу сексуальных нравов молодых, состояния вырождающегося мира и надвигающейся неизбежной катастрофы падения цивилизации, в то время как Staphysagria возмущается по поводу участи какого-нибудь друга, с которым плохо обошлись, по поводу коллеги или члена семьи, за которого (иногда заблуждаясь) он чувствует себя ответственным. Хотя, как Causticum или Nux vomica, он может быть полон сострадания к голодающим аборигенам в какой-нибудь стране Третьего Мира, он не начнет возмущаться их положением, как это может делать Lachesis или Natrum muriaticum.

Кроме того, Lachesis даже тогда, когда глубоко возмущён, часто кажется лично не задетым, как если бы он уже прошел определенный процесс очищения и поднял своё субъективное возмущёние в более чистые интеллектуальные, этические или нравственные сферы. Без сомнения, его негодование первоначально опиралось на какой-то личный опыт, но он отказывается «разряжаться» под воздействием своих эмоций и строит на их основе некую безличную структуру. В противоположность ему, возмущёние Staphysagria может тоже носить нравственный характер, но он не может возвысить его до таких уровней. Он иногда пытается так поступить, но, как уже говорилось, почти всегда остаётся на личностном, частном уровне.

Мы закончим эту главу рассказом о пациентке с преобладанием типа Lachesis, чья полная событий и возмущёния жизнь в течение нескольких лет потребовала лечения каждым из пяти перечисленных выше лекарств, кончая Staphysagria.

Она была умной и интеллектуально творческой женщиной около сорока лет, профессором истории в университете и писательницей, которая пришла к гомеопату по поводу весенних аллергических проявлений, хронически забитых синусов и выпадения волос мелкими пучками.

Ярко выраженным психическим симптомом было возмущёние статусом женщин в академической науке. Хотя с ней лично обращались хорошо и она достигла высокого положения и признания, у неё были «законные» основания для негодования (в одном известном юридическом вузе среди шестидесяти профессоров были только одна или две женщины! и т. п.).

Доза Lachesis 5M полностью избавила её от аллергии, прочистила носовые синусы, выгнав из них густые, зеленые, дурно пахнущие выделения («допотопной», как она сформулировала) слизи, но не повлияла на алопецию.

В это время у неё портились семейные отношения, и она всё больше и больше возмущалась своим мужем. Он никогда не был ей ровней ни социально, ни интеллектуально, а теперь она стала яростно раздражаться на его медлительность, эгоизм, нечувствительность и возмущалась от мысли, что ей приходится тратить время на того, кто ниже её как личность. Ей был назначен Arsenicum album WM, и на какое-то время её отношение к мужу смягчилось, а на лысинах величиной с копеечную монету начали расти волосы. Это лекарство помогало ей при алопеции в течение года.

Вскоре после этого она оказалась в любовной связи со студентом, который был намного моложе и годился ей в сыновья (типичный поступок Lachesis). Когда же он ушел от неё к женщине, которая гораздо более подходила ему по возрасту и с которой он был связан одновременно, то её истерическое горе и негодование от того, что её обманули, потребовали назначения Ignatia.

Любовная связь окончилась распадом уже и без того неустойчивых семейных отношений. Развод превратился в обидную и долгую борьбу, в которой её интересы представляли некомпетентные, если не недобросовестные, юристы. И после завершения она оказалась втянутой в длительный законодательный спор с её бывшим мужем по поводу алиментов на ребенка. Хотя её выплаты юристам значительно превысили те скудные средства, которые она могла получить в качестве алиментов, но из принципа и вполне в духе её благородного негодования («Ради всех разведённых матерей-одиночек в стране!») она повторно затягивала его в суд. Natrum muriaticum с его донкихотскими принципами стал на этот раз тем лекарством, которое помогло ей в этот трудный период.

Тем временем она обрела равновесие в устраивавшей её связи с несколько более молодым (снова!), чем она, человеком. Но теперь, в сорок с небольшим лет, она начала страдать от предменструального синдрома, появлявшегося за неделю до начала менструаций, — она впадала в неуправляемые приступы негодования на своего ни в чем не повинного партнера, не давая ему спать по ночам своими несправедливыми упреками в том, что он её недостаточно любит. («Я знаю, что поступаю опрометчиво, провоцируя психологически опасные ситуации, но я просто не могу сдержаться, несмотря на их разрушительность»).

На этот раз ей был назначен Lachesis 5M.

Через две недели предменструальная мания значительно изменилась к лучшему, но её руки и лицо покрылись уродливой горящей сыпью, которая невыносимо чесалась. Здесь помог Natrum muriaticum, но предменструальные приступы вернулись, и тогда снова был прописан Lachesis, на этот раз в более низкой потенции (30Х). Он оказал благотворное действие на психику, но разрушительно подействовал на кожу, вызвав ещё более тяжелые нарушения. Ясно, что лекарство проникало на слишком глубокие уровни во время этого уязвимого периода, и снова был назначен Natrum muriaticum, чтобы смягчить неистовую сыпь и постоянное негодование против бывшего мужа (и её адвокатов).

Однако длительные судебные процедуры повергли её в необычайно нервное и раздражительное состояние; возникающие временами мигреневые головные боли с тошнотой и неспособностью вырвать, а также спорадически проявляющаяся бессонница, особенно после 3 часов ночи, потребовали Nux vomica 200X через регулярные интервалы. Это лекарство было своевременным и помогло ей реагировать на Lachesis без ненужных обострений (см. раздел «Очищающее средство» в главе «Nux vomica»).

Но по мере того, как судебная одиссея продолжалась теперь уже по поводу содержания ребенка, её возмущёние мстительностью бывшего мужа начало брать своё и затронуло самые уязвимые области её способность мыслить и писать. Она приняла Sabbatical, но продолжительные изнурительные судебные битвы, лишающие большей части энергии и значительной части зарплаты, мешали ей собраться и сосредоточиться на научной работе, которую она планировала написать. Когда-то она была способна написать книгу за несколько месяцев, работая день и ночь. Теперь она только бешено мыла кухню и чистила стол и ящики вместо настоящей работы. Вдобавок ко всему вернулась алопеция.

Всё это требовало Arsenicum album, который помог ей сосредоточиться на научной работе.

Затем в один из дней судебных заседаний, прямо посреди процедуры, её бывший муж неожиданно умер от сердечного приступа. Как ни странно, это не только не раскрепостило и не заставило её радоваться, но вызвало у неё ещё большее возмущёние и ещё более глубокое чувство обиды, что её столько лет оскорбляли и эксплуатировали. Вместо того, чтобы осознать своё освобождение, она стала ещё более одержимо, чем раньше, негодовать от того, что, умерев, он избежал её мести. Теперь она уже не могла с ним рассчитаться за всё то горе, которое он ей причинил. Кроме того, он оставил какое-то искажённое завещание, вызвавшее судебную путаницу относительно наследства ребенка. И в довершение всего она продолжала его видеть в своей комнате в полусонном состоянии по утрам, как будто он смотрит на неё с упреком и по-прежнему заставляет испытывать чувство вины за их неразрешённые семейные проблемы.

Это было самое настоящее негодование в чистом виде: не истерия или молчаливая горесть Ignatia, не какие-то из экзистенциалистских или донкихотских принципов Natrum muriaticum, не возвышенные нравственные соображения Lachesis, не чувство собственной правоты и превосходства Arsenicum album и не необычайная раздражительность Nux vomica — просто чисто личное переполняющее негодование из-за того, что, даже разведясь и умерев, он продолжает её изводить.

Совершенно очевидно, что настал черед Staphysagria. Приняв Staphysagria, она избавилась от его посещений и испуга перед своим усопшим супругом, и, хотя, будучи в основном Lachesis, она ещё иногда могла «ощущать вкус яда во рту, который он у неё вызывал», её негодование значительно уменьшилось. Возможно, и он, бедняга, освободившись, наконец, от её привязывающей к земле злобы, смог отбросить обиду и раненую честь, которые всё ещё привязывали его к миру, и перейти беспрепятственно на другой уровень существования.

В английском языке Staphysagria известна под названием «живокость» или «дельфиниум», «вшивый корень» и в давние времена использовалась как рвотное и очищающее средство. Но при гомеопатическом потенцировании её очищающее действие значительно расширилось и благотворно влияет не только на физический, но и на психический уровень. Когда подавленное или открытое страдание человека, выраженное негодованием (которое коренится в чувствительной гордости и благородных решениях, оказывающихся осаждёнными со всех сторон унижением, трудностями, обидами и оскорблениями), становится невыносимым, тогда благотворно и сильно действующая Staphysagria чаще, чем любое другое лекарство, служит человеку опорой или «сжигающей печью».

Повторим ещё раз, что Ignatia не устраняет печаль и не побуждает полностью обходить эту необходимую стадию. Ignatia просто делает её (или его) способной пережить этот период менее болезненно.

Интересно, что слово «mortifud» (от французского la mort) обозначает «смерть» и означает, что человек просто уничтожен от замешательства, так как задеты его честь и достоинство, и хотел бы умереть на месте.